Nagelreid Lyrics

1.
Опустошенные душой и черные сердцами - убивали.
Со словом божьим со змеиных уст сползавшим,
Вкрадчиво и осторожно жаля,
Чужих земель явились чуждые нам люди.

Крест, библия и меч
Спасенье всем несли от неизвестных кар.
Так просыпался новых войн пожар,
Устои прежние сменяла мгла иллюзий.

Страх сеяли, прощение суля
И ужас наказаний рисовали,
И убивали хладнокровно, но любя.

Спасали истово
И первыми спасали тех,
Не понимал кто, что такое первородный грех.

2.
Не понимал кто, что такое первородный грех
Крестили благом первородной муки.
А тот, кто пострадал один за всех,
К отцу вознес с мольбою руки.

Воздел в лице пророков лицедеев
И льется кровь с креста на губы иудеев.
Но проповедники к смирению зовут,
Петлю сжимая благовестных пут.

Так слабость стала размножаться
Заботами радетельных добра творцов.
Плодились сыновья слабей своих отцов.

Явился, ведь, один герой за всех
И подвиги потомки забывали,
Что было дорого и чисто - предавали, крали.

3.
Что было дорого и чисто - предавали, крали,
Что не склонялось слову - кланялось огню и стали.
И закружил благочестивейший вертеп
Чумным поветрием поломанных судеб.

Отпели красоту и гордость на крестах,
И непокорных кровь кипела на кострах,
И блекли цели пред блаженным ликом,
И покорялась гордость скользким и змеиным игом.

И короли, что были равными среди богов,
К ошейнику привыкли золотых оков.
У алтарей колени протирали.

Природа Воли верно угасала,
И грех стал средством подчиненья всех.
Мир делался чужим в плену чужих утех.

4.
Мир делался чужим в плену чужих утех,
Бессмертие и славу покупали.
От имени того, кто полюбил один за всех,
Любовь бессовестно и верность предавали.

Казна и вера, смысл и средство -
Мечтать о многом отучали с детства.
И вянуть стали девы от тоски
Все реже благородных рыцарей встречали.

Веселье песен вольных
Молитвенным сменилось плачем.
Былое зарастало сорною травой.

Древ крепость родовых кустарник вытеснял
И обрекали каяться всех вечно виноватых в храмах.
И всепрощенья образ нам представал в кровавых драмах.

5.
И всепрощенья образ нам представал в кровавых драмах
И каждый каялся в грехах больших и малых,
И умиления слезы брызжут алою рекой,
Стирал господь их загребающей рукой.

Всевышнего прислужники нетерпеливы,
Ревнительны, завистливы и похотливы.
И целомудрие хмелеет в сладострастия вине -
Распутсво смоет золото, звеня на алтаре.

От плоти - плоть, от крови - кровь,
Но вновь из праха обратятся прахом
Спасителя посулы и его любовь.

Теперь о красоте толкуют хамы
И множится без меры серый сброд,
И стадо богоизбранных рабов теснится в храмах.

6.
И стадо богоизбранных рабов теснится в храмах,
Их просьбы и мольбы встречает равнодушный взгляд.
О воле не мечтают добровольные вассалы,
Пьют кровь и чью-то плоть едят.

Довольны легкой участью овечьей,
Молитвой Дух Дерзаний усмирив,
Прибиты тяжкой долей человечьей,
Уходят прочь, раскаянья мочу излив.

Излив все жидкие, бесформенные чувства,
Безликой мышью срок изжив,
С надеждой тянут руки вверх - а там уж пусто.

Святой престол не терпит однодумцев.
Кто светел ликом был - предстал козлом,
И все, что было благом, обратилось злом.

7.
И все, что было благом, обратилось злом.
Рога, копыта и клыки у неугодных вырастали.
И пепел их ложился тихо под святым крестом -
Так сомневаться в истинах добра переставали.

Переставали видеть, слышать и мечтать,
Один за всех изрек неоспоримые каноны.
Дом слез златой не будет пустовать
Истошным изливаясь, колокольным звоном.

Об искуплении вечном нескончаемых грехов,
О безвременье наказаний виноватых
Бормочет-воет толкователь божьих слов.

Война креста за проповедь христа,
Грехи и отпущенье их в ней рыцари снискали
И больше в войнах доблесть не искали.

8.
И больше в войнах доблесть не искали,
Змея-нажива повязала все ценой.
Живот всему условия диктует,
А честь и верность просто тянет за собой.

Став сукой эгоизма, охромела Честь,
Самодовольством огорбела Гордость,
А в сердце кто пустил благую весть -
Собою представляет только подлость.

Кто жил в тени - лишь омрачает свет,
Кто жил во лжи - порочит правду.
Блистает золотом нарядный духа смерд.

Кто изучает Свет - тот заклеймен греховным,
Кто христосмысл бытия отверг -
Очернены, ослеплены, безмолвны.

9.
Очернены, ослеплены, безмолвны,
В болота превращались их моря.
Дубравы - разнолесьем сорным,
Лишь отголоски в забытьи голодном.

В развалинах, на пепелищах и отрывках,
В безмолвных песнях тишины,
В камнях запечатленных криках -
ВЕРНЕТСЯ ВСЕ - ОГНЕМ ИЗ ГЛУБИНЫ!!!

Что было здравым естеством -
Дыханием, движением природы,
Хиреет от скудеющей породы.

На многое ль рабы способны?!
Что б кое-как нести свой крест!
Традиции родства становятся бескровны.

10.
Традиции родства становятся бескровны,
Теряет силу кровь в плену библейских стен.
Событья в прошлом важные - сегодня столь условны,
Когда лишь цвет остался в паутине вен.

Все реже жизнью за любовь платить готовы,
Весомее объемы кошелька.
Наживой рыцари расчетливы, влекомы -
Расчета страсть от безрассудной далека.

От ведьмы злата в браке род людской мельчает
И ветер вырождения крепчает,
Бледнеют девы от тоски.

От предсказуемой судьбы сереют лица
И немощь царствует в златых столицах.
Со светом святости спустилась в сердце тьма.

11.
Со светом святости спустилась в сердце тьма,
Болотом вязким загустело время,
И смерти тень отбросила распятая душа,
И проросло посеянное рабства семя.

И гибло все, чего она касалась,
Хоть жизнь дарить должна была, казалось,
И гниль все разъедала на корню -
Мораль - не согревайте на груди змею!

Сгорали книги, мудрецы, эпохи,
В распятье упирались все дороги,
Забыта бесконечность за крестом.

Все ограничилось пределами могилы,
Что лоном церкви окружила нас
И злато чести обратилось блеском глаз.

12.
И злато чести обратилось блеском глаз,
А убеждений твердость - хрупкостью тревоги.
И тот, кто все постиг один за нас -
Собою перекрыл пути-дороги.

Был видно слаб его отец,
Коль вечность над одним трудился,
А тот на землю лишь ступил
И на голгофе очутился.

Так злато жертвы искупленья одного за всех,
Лишь большим горем
Захлестнула всех.

И все, что шло в обход христа -
Ждала анафема-опала
И разорвали паруса на одеяла!!!

13.
И разорвали паруса на одеяла,
Свободы песнь уныло зазвучала,
Заблеяли прискорбно голоса -
На одеяла разорвали паруса.

Смерть в битве заменила гниль постели,
А вместо крови цвета ран - лишь простыни желтели.
И шрамы перестали украшать мужчин,
Мужчины стали превращаться в женщин.

Давно замкнулся круг и сила, иссякая тает,
Давно ослеп и посох потерял пастух,
И стадо его выхода не знает.

Но продолжает проповедь до одуренья глас
И слушать овцы не устали -
Так страсть любви сменил мгновения экстаз.

14.
Так страсть любви сменил мгновения экстаз
И чувства глубиною видеть перестали,
И тот, кто все познал за всех, за нас -
Всех остальных, практически без чувств оставил.

Зачем стремиться в недоступный рай,
Коль все грешно, что там осталось?
Пустынным видится блаженных край,
Безропотная вянет там усталость.

Но не зарежет на закланье, как овец
Единодержец-иегова-всеотец,
Хоть изощрен, но короток руками.

И слуг орда охоту продолжает,
Ведь, приказал он, что б искали-крали,
Опустошенными душой и черные сердцами убивали.

15.
Опустошенные душой и черные сердцами убивали.
Не понимал кто, что такое первородный грех.
Что было дорого и чисто - предавали, крали.
Мир делался чужим в плену чужих утех.

И всепрощенья образ нам представал в кровавых драмах.
И стадо богоизбранных рабов теснится в храмах.
И все, что было благом, обратилось злом.
И больше в войнах доблесть не искали.

Очернены, ослеплены, безмолвны.
Традиции родства становятся бескровны.
Со светом святости спустилась в сердце тьма.

И злато чести обратилось блеском глаз.
И разорвали паруса на одеяла.
Так страсть любви сменил мгновения экстаз.

--------------------------------------------------------

Тучи затмили полей горизонты,
Жизни нитей близок конец.
Остался стоять несгибаемо-гордый
Распрей кровавых отец.

Все, чем прожиты были годы лихие,
Ковано опытом лет.
Отточено-остры жала живые
В них страха и трепета нет.

Смерть и слава над позора кошмаром,
Кубки жизни испиты до дна.
Смерть и слава над позора кошмаром,
Смех над мнимой победой врага.
Смерть и слава над позора кошмаром,
Кружат вороны над грудой тел.
Смерть и слава над позора кошмаром,
Нас не ждет побежденных удел.

Девы не плачьте, помните доблесть,
Влейте песнью в кровь сыновей.
Вырастет в них несгибаемой гордость,
Не вернувшихся с бранных полей.

Не сдавались и жили, вечность храня,
В борьбе, становясь лишь острей.
Бесконечность пронзает наконечник копья,
Послушного воле моей.

--------------------------------------------------------

Заставьте грозно петь прибой,
Мои оскаленные мысли.
Пусть сеет страх гнетущий вой,
Лишив покоя чьи-то жизни.
Тех, что я проклял имена -
Я начертал на жезле смерти,
И мертвой лошади глава
В их души смотрит с мертвой жерди.